Антропонимия лезгин такая же неисследованная область ономастики, как и теонимия, патронимия, космонимия, зоонимия и др.. Современная лезгинская антропонимия свидетельствует о большом русском и европейском влиянии. Эта тенденция убедительно показана Э. Сафаралиевой. Морфологические типы образования антропонимов тоже интересуют названного автора, однако она оперирует в основном пластом личных имен арабско-персидско-тюркского происхождения. Много исконных антропонимов содержится в лезгинской микротопонимии. Их можно подразделить на две группы: Языческие лезгинские имена и мусульманские имена. Обе группы довольно широко представлены, потому что подавляющая часть лезгинской микротопонимии образуется при помощи имен.

Легенды и предания, связанные с теонимией, предметы материального производства, используемые при отправлении религиозных обрядов, дают неисчерпаемый материал для этнографа. Прежде чем приступить к анализу теонимов, уместно было бы привести своеобразное представление лезгин о зарождении мира и жизни. Так, считается, что первоначально везде была вода. Когда образовалась суша, то первыми существами, ее населившими, были боги (гъуцар, ед. ч.гъуц), вышедшие из моря. Но на сушу вышли не все, часть осталась на морском дне или в морских волнах. Поэтому принято отличать богов, обитающих в море, от богов, обитающих на суше.

В Дербентской крепости течет родник, на стене которого сохранилась надпись на албанском алфавите. Албанский алфавит известен, и эта надпись читается как "хиней". В этом слове "хин" является корнем, "ей"-окончанием, указывающее направление. По нашему мнению, слово "хин", превратившееся со временем в архаизм на языках народов лезгинской семьи, изначально означало "возвышенность", "альпийские луга", "летние пастбища". И надпись на албанском алфавите переводится с лезгинского языка как "родник, который течет со стороны вершины (возвышенности)".

В одном из дагестанских журналов, вышедшем в Махачкале 1991 году, была опубликована копия одной страницы неизвестной книги, написанной албанской графикой. Эту страницу сопровождал редакторский текст: "Перед вами страница из старинной книги. Текст книги, написанный албанскими буквами, еще не прочитан. Книга находилась у Новрузбекова Эмина, сына Сеферали из г. Хачмаса. У Эмина книгу взял арабист Муьжруьм из Дагестана. Копию до этого успел снять Седредин Максимов из села Хьил. Мы обращаемся к читателям, если кто знает что-либо о копиях или о судьбе книги, просим сообщить в наш журнал. Мы ждем также комментарии ученых относительно приводимого текста".

"История Албании" албанского историка Моисея Каланкатуйского, неизвестная в оригинале, а только существующая в виде около 30 рукописей перевода на грабар (древнеармянский язык) - единственный источник по истории Кавказской Албании. Сколько научных статей ведущих историков-албановедов мира, сколько кандидатских и докторских диссертаций, сколько фундаментальных монографий посвящено этой уникальной книге! Она частично или полностью переведена на французский (Э.Борэ, 1847/1848 гг; М. Броссе, 1851 г), на немецкий (Я.А. Манандян, 1897 г), на английский (Ч. Доусет, 1961 г), на русский (К. Патканян, 1861; Ш.С. Смбатян, 1984 г), на современный армянский (В. Аракелян, 1968 г), на азербайджанский (З. Буниятов, 1993 г) языки.

Письмо-рисунки. 1889-й год. Один английский путешественник, побывавший в Греции, подарил музею в Оксфорде несколько предметов старины. Из этих предметов одна четырехгранная печать с изображениями на каждой грани заинтересовала известного английского археолога А. Эванса. Некоторые рисунки на печати были похожи на хеттские иероглифы, а остальные знаки были непохожи ни на иероглифы, ни на клинопись. Возможно, подумал А.Эванс, это свидетельство какой-то доселе неизвестной культуры? Но как печать попала в Грецию? Когда побывал в Афинах, он решительно принялся разыскивать эти странные печати. Несколько таких печатей с продольным отверстием удалось найти. Их владельцы утверждали, что печати были привезены с Крита. Это натолкнуло археолога на мысль, что, возможно, печати являются следами древнейшей критской культуры, которую позаимствовала Греция.

Традиционная метрология Кавказа составляет важную, но до сих пор малоисследованную область бытовой культуры народов этого региона. Тесно связанная с разными сторонами хозяйственного и материального быта, народная метрология во многом помогает понять его специфику. Вполне явственно в метрологии прослеживаются также историко-культурные связи народов в различные исторические эпохи. Как часть культуры, метрология широко отражалась в фольклоре.

Кавказ – колыбель древних цивилизаций, созданных, прежде всего ее народами-автохтонами. Кавказская Албания, или, как ее называют лезгинские народы - Алупан, наряду с Арменией и Иверией, была одним из древнейших государств региона.

Ономастика Кавказской Албании – область малоизученная. В то же время аномастические представления играют немаловажную роль в формировании духовной культуры народа. Восстановление и сохранение старинных названий расширяют исторические знания народа и обогащают ее культуру.

По вопросу, имел ли в виду Страбон разные «языки», упоминая о 26 «глоттах», или это были наречия одного языка, у специалис­тов здесь нет единого мнения. Одни исследователи (Ф.Г.Мищенко, К.Ган и Г.А.Стратановский) «26 глоттай» понимают как «26 языков», а другие (3.И.Ямпольский, В.В.Латышев, К.В.Тревер) склоняются к тому, что слово глоттай в древнегречес­ком языке означало не только «язык», но и «наречие», «диалект», «говор». Из страбоновского выражения «ныне один царь над всеми властвует» К.В.Тревер из всего алупанского союза неправомерно выделяет эфемерное племя албанов, преврашая собирательный термин всего населения Алупана в этноним. Создается впечатление, будто участники дискуссии о «языках» или «наречиях» Албании / Алупана речь ведут вне территории расселения не менее трех десятков алупанских племен. Если даже исходить из сегодняшней языковой картины на территории Алупана, то здесь и ныне живет большая часть лезгиноязычных народов – албан / алупанцев[1]. За годы своего исторического развития алупанские народности частично или полностью растворились в разных языковых средах: в армянской (сюнийцы-сисаки / цицIекар, арсы, утии, гаргары, цоды / цавдеи, гохтанцы, гугары / гогарены, гардманы и др.), в грузинской (эры, кахи, гугары, гардманы, лацы / лазы), в тюркской (наибольшая часть лезгиноязычных народов), в лезгинской / лекской (касы, гелы, леги, кимилы…). Некоторые народности проживают вне своей исторической ойкумены (лацы, чилбы / арчинцы). Учитывая даже сохранившиеся «языки», а их около десятка (леки-лезгины, тапаспары-табасараны, агулы, рутулы, цахуры, чилбы-арчинцы, хины-хоны-хновы, крызы, будухи, жеки, утии-удины…), то можно сделать вывод, что страбоновское «26 глоттай» означало 26 лекских / албанских наречий, а не самостоятельных языков (число отдельных языков и позже Страбона не превышало и пяти: лекский-алупанский (все языки лезгинской группы), тюркский (гунны, хунны, савиры, балындуры, дидуры, булгары, хазары…), иранский (иранцы, аланы, саки, скифы-шаки, савроматы-сарматы, массагеты-маскуты-баланджары, таты, талыши…).

Член-корреспондент Академии наук Грузии Заза Алексидзе в 1994 г. в монастыре свя­той Екатерины на Синайской горе обнаружил албанские письмена IV в. Бытовавшие почти на столетие раньше появления армянской письменности они оказались необходимым для богослужения– Лекционарием, т.е. сборником годичных литургических чтений, составленным текстами из библейских книг Ветхого и Нового завета [см.: Алексидзе, 2002]. Данное открытие коренным образом опровергает известное мнение об изобретении, а не реконструкции албанской письменности для гаргаров Месропом Маштоцем в V веке [Дасхуранви, I, 6].

В одном из дагестанских журналов, вышедшем в Махачкале 1991 году, была опубликована копия одной страницы неизвестной книги, написанной албанской графикой. Эту страницу сопровождал редакторский текст: "Перед вами страница из старинной книги. Текст книги, написанный албанскими буквами, еще не прочитан. Книга находилась у Новрузбекова Эмина, сына Сеферали из г. Хачмаса. У Эмина книгу взял арабист Муьжруьм из Дагестана. Копию до этого успел снять Седредин Максимов из села Хьил. Мы обращаемся к читателям, если кто знает что-либо о копиях или о судьбе книги, просим сообщить в наш журнал. Мы ждем также комментарии ученых относительно приводимого текста".

Кавказ - один из интереснейших регионов земного шара. Имея уникальные природные условия, исключительную стратегическую важность в системе взаимоотношений Европы и Востока, став родным домом для сотен народностей, поистине является уникальным уголком мира. Огромный научный потенциал изучения Кавказа издавна привлекал внимание историков, археологов, этнографов, путешественников и многих других специалистов. Изучение этой горной страны, интенсивно продолжающееся в течение около 500 лет, позволило накопить огромный фактический материал. Многие музеи мира горды тем, что они имеют кавказские коллекции. Написано достаточно специальной литературы о жизни, быте отдельных народов, изуче-нии археологических памятников. Однако история этой горной страны много-гранна и сложна, напоминая о том, что изучена тысячная доля того, что бережно хранит и переносит через века благодатная земля Кавказа.

Данная статья является отрывком из книги Гаджи Абдурагимова «Кавказская Албания - Лезгистан», глава 2.3. «Язык и письменность племен Кавказской Албании (Алпании)».

Албания занимала территорию с севера на юг от крепости Чула до реки Арас; с запада на восток от Иверии, долины рек Алазани – Иори и крепости Хунаракерт (Hunarakar) до Каспийского моря. Уникальное географическое положение, обусловленное тем, что в районе города Дербента северо-восточные предгорья Кавказского хребта предельно близко подходят к Каспийскому морю, образуя узкий проход между Азией и Европой, способствовало высокому международному политическому статусу страны. С другой стороны этот важный геостратегический район служил ареной политических интересов многих государств и империй, что драматично отразилось на исторических судьбах алпанских народов.

Лезгинская духовная и историческая культура не родилась на пустом месте, а принимала непрерывную эстафету от культуры близкородственных народов, составлявших ареал общеалородийской культуры. Так, условно можно увидеть некую хронологическую связь с образованием и падением средиземноморских и малоазийских государств со времени падения Трои и зарождением новых закавказских государств – Албания, Армения, Иверия.